не завозят в больницы, приходится через знакомых каких доставать, или вообще у спекулянтов. Интерферон тот же. Нигде его нет, как провалился.
— Михалыч, ты б сказал, я подниму связи, у меня…
— Да сейчас уже не надо, вылечиваюсь. На травках, но хоть долго, да верно. Травки, правда, тоже подорожали смертно — стоили копеек по десять, а сейчас рубль пачка. Та же самая, только кооперативная. Да у нас теперь все кооперативное. Вот так незаметно и меняемся — как в Польше, только исподволь. Все дорожает — мясо, хлеб, таблетки, книги. Цены растут, а все молчат. Даже странно. Наверное, из-за забастовок, все хотят, чтоб им больше платили, а в итоге… да что это я, — спохватился он. — Я ж вам семейный сюрприз давно заготовил, хорошо, что зашли. Вот.
Он покопался на полках и протянул квиток подписки на собрание сочинений Сименона.
— Знаю, у вас такого нет, только начало выходить. И очень удобно — в одном томе и Мегрэ и что-то солидное. И для мужа, и для жены, одним словом. А мне такие книги не по карману, крохотные, мягкие, а стоят как три в переплете, по десятке-то на том не больно раскидаешься.
Он протянул нам первый том собрания, сообщил, где получать надо, оказалось, совсем недалеко от нашего нового дома. Будто специально заходил и нашел «Академкнигу», которая занялась, помимо основной своей работы, еще и продвижением кооперативных изданий.
Мы посидели у него до самого позднего вечера, Михалыч все не хотел отпускать, напились чаю с пряниками, наговорились. На прощание наш бывший сосед все просил заходить почаще и без смущения. Он часто дома, последнее время погода установилась неплохая, для дворников, понятно, он больше у демократов из ЖЭКа только отмечается утром и идет по своим делам. А после обеда почти все время. Когда он это произносил, в глазах даже слезы блеснули — или мне показалось?
Мы сердечно распрощались, выйдя, Оля заметила, неудобно получилось, приперлись без подарка. В следующий раз обязательно. Я только кивнул. К нему мы заходили еще раза три и потом последовал долгий перерыв. Общались больше письмами — неудобно, странно для города, но пока телефонную линию не провели, иначе не выходило. Впрочем, Михалыч и этому был рад, звал к себе, приглашал на чай, намекая в каждом письме, мы обещали, обещали.
Потом, уже в июле месяце, попробовали отправиться в Болгарию. Как раз погода настала подходящая, нежаркая и не дождливая, самое оно. Пришли в турагентство «Спутник» — оно, вообще-то студенческое, но последнее время его услугами пользовались все, кому не лень. Да и у Оли, как всегда, имелись знакомые — кажется, она знала полгорода, а с момента ухода с «Асбеста» и вовсе стала знатоком нашего областного центра. Нас там здорово разочаровали, и не потому, что знакомство уплыло. Ситуация, как объяснил молодой человек в галстуке в строгий горошек и без пиджака, приветствовавший нас за своим столом, над которыми располагались прикнопленные «виды».
— Сейчас Восточная Европа от нас отпала, — будто извиняясь, произнес он. — В некоторые государства лучше не ездить. Народ стал нервным, беспорядки в Болгарии продолжаются, там турок изгоняют, но ведь кто на лицо-то смотреть будет, чужак он и есть чужак. В Румынии просто хаос, в Польше и Венгрии инфляция, СФРЮ трясет, им не до туристов, а про ГДР что говорить, сами знаете, такого государства больше нет. Остается только что Монголия, Вьетнам, Куба, ну и Китай, пожалуй, с Индией — явно не лучшие места для туризма. Китай после Даманского инцидента и вовсе как пропал. Да и потом, для поездки в Восточную Европу теперь требуются доллары или дойчмарки; с рублями там делать нечего. Самостоятельно вообще я бы не рекомендовал ехать, всяко случится может, а консульства наши… да что я говорю. Они и раньше сами на себя работали, а теперь и подавно, как в заточении. Мой вам совет — езжайте в Белоруссию. Пока там тоже не грянуло.
Советом не воспользовались, отправились во Львов. Хотя говорили, там бандеровцы ожили, москалей никто не жалует, напротив, бьют, как в Казани или Свердловске, поделенными бандитскими группировками на районы. Нет, вполне себе мирный, тихий городок, по нашим меркам, так вообще провинция. Старинные лепные здания, цепляющиеся друг за друга, стоящие стена к стене, множество костелов, спешно захватываемых католиками, уличных кафе, где так приятно посидеть после долгих путешествий. Уютные недорогие и даже частные гостиницы без пресловутых хамов-портье и настороженных бабок на этажах и наглых уборщиц. В такой мы и поселились, и надо прямо сказать: местный нарождающийся капитализм выбил немало дури из националистов. Вернее, выбивал моментально и гонор и презрение к чужеземцам и нежелание говорить на русском — стоило только появиться достаточному количеству рублей перед носом самостийного товарища. Больше того, откуда ни возьмись возникала неприкрытая лесть, уважение, пускай и приправленное желанием урвать десятку, желание выслужиться и замечательный русский.
Отдохнули очень приятно, никто нас не дергал, напротив, сами ко всем лезли, как полагается туристам. Организовывали маршруты, ходили по городу, требовали долива после отстоя — словом, расслаблялись в свое удовольствие.
А когда вернулись, не узнали город. Мы две недели находились в полной отключке от всего мира, нашли удачное время — клиентура наша сама разбрелась по курортам, еще подконтрольным центральной власти, — и пока они отдыхали, мы и решили заняться тем же. Пусть и на срок куда короче, чем наша богема. Но возвращение… оно стоит отдельного упоминания.
Город встретил нас тишиной и неприятным холодком. На улицах ни души, изредка встречаются люди, спешащие, уж больно торопливо, по своим делам, да милиция, в большом количестве — чем ближе к центральным площадям, тем больше — группами по три-пять человек, занявшая удобные для наблюдения за народом места. Редкие машины и еще более редкие автобусы, мы еле добрались до дома. Ах, да на вокзале еще, когда выбирались из вагонов, у нас проверили и билеты, и паспорта, туда ли мы едем. Оказалось, туда, так что не развернули, хотя да, на Центральном вокзале такие прецеденты и случались, видели. Впрочем, обо всем вещал громкоговоритель прямо на месте нашего прибытия. Коротко объяснявший причину и наличия милиции повсеместно и отсутствия привычных толп граждан на улицах.
Пока мы отдыхали, город потрясла серия митингов. Впрочем, что в них особенного, после того, московского на Первомай, когда колонны остановились против мавзолея, и на Горбачева со товарищи обрушился поток оскорблений. Милиция долго бездействовала, но по счастью, генсека не решились тогда стрясти с трибуны и отметелить. Зато постарались в других местах, в другое время. В той же Москве, чуть позже, когда очередную демонстрацию разогнали по переулкам и там несколько тысяч человек уже повязали — или просто
